14. 04, около 12 a.m.
...Стерн поднялся по лестнице, бормоча что-то под нос и пряча в складки плаща инстинктивно вынутую "указку". Он не любил подчинять сознание людей, но, похоже, сейчас без этого было не обойтись.
Не то, чтобы он боялся явившегося Натаниэля,- он жил уже некоторое время по инерции, скорее, не из любви к процессу, а из презрения к умиранию,- но ночью он внезапно нашел тот вопрос, на который ему остро нужен был ответ.
Поэтому он довольно бестрепетно явился в особняк и, миновав охрану, постучал в высокую дверь.

Стерн толкнул тяжелую дверь.
- Прошу прощения, мадам,- сказал он, делая шаг в кабинет.- Мне очень жаль, что я вынужден побеспокоить Вас и оторвать от дел... Я не отниму много времени.
Сделав пару шагов, он остановился, слегка приподняв руки, словно пытаясь продемонстрировать, что безоружен.

Стерн опустил взгляд.
- Боюсь, мне не было назначено,- углы его губ тронуло давно забытое подобие улыбки.- Я бы даже сказал, что мой приход сюда... в равной степени не входил и в мои планы,- он очень тщательно подбирал слова.- Но я попал в достаточно затруднительную ситуацию, и, боюсь, вынужден просить Вас выслушать меня.
Он сделал паузу.
- Должен сразу сказать, что я не рассчитываю на понимание. Но прошу Вас помнить, что я только посланник.

Уголок губ Стерна дернулся.
- Мадмуазель, я бы, на Вашем месте, не преминул поступить именно таким образом... но, боюсь, мы оба с Вами знаем, что есть.... мгм... разновидность посетителей, над которыми эти самые правоохранительные органы не властны,- он на мгновение позволил проявиться сарказму в голосе.- Не далее как вчера такой посетитель был у меня... и, как я понимаю, причиной тому явились Вы.
Он сделал паузу.
- Мое положение весьма затруднительно, мадмуазель. Потому что я должен убедить Вас в том, во что не верю сам. Но, возможно, Вы поможете мне разобраться, что правда, а что вымысел.

Алхимик тяжело вздохнул.
- Как Вам угодно, мадмуазель. Но мое имя Вам, действительно, не скажет ничего. Фрагор Стерн, к Вашим услугам,- он слегка поклонился, не спуская, однако взгляда с хозяйки дома.- Все, что Вы узнаете про меня, наведет Вас на мысль, что я посвятил свою жизнь Искусству, и что мое имя - всего лишь анаграмма.
- Теперь, когда я ответил на Ваши вопросы, не согласитесь ли Вы оказать мне ответную любезность?

Стерн слегка откинулся в кресле.
- Благодарю Вас. Видите ли... поправьте меня, если ошибаюсь, но... из общения,- он слегка выделил это слово,- с Вашими коллегами внизу я понял, что Ваша организация - своего рода... эммм... Орден, защищающий мирных обывателей от... - алхимик помедлил, прищуренными глазами изучая собеседницу.- Впрочем, это не мое дело.
Уголки его губ приподнялись в подобии улыбки. На какое-то мгновение взгляд переключился на сизый дымок, поднимавшийся от сигарилла молодой женщины. Стерн почувствовал, как организм немедленно потребовал свою порцию никотина,- но ситуация не располагала.
- Я хотел бы, чтоб Вы поняли: я ни в коей мере не хочу отнимать Ваше время. Равно так же, как я не хочу предполагать, что Вы тратите его на бесцельное, не стоящее внимания дело. Если Вы взялись защищать этот мир, предполагается, что окружающий мир достоин такой защиты, верно?
Он перевел дух и посмотрел на собеседницу, сцепив узловатые пальцы на груди.

Стерн слегка шевельнул бровью.
- Omnis civitas corpus est,- произнес он, склоняя голову.- Это я к тому, что нельзя защищать палец и бросить на погибель все тело. Простите, становлюсь старым. Расфилософствовался. Итак, защита Ее Величества и королевской семьи. Вы разделяете, мадмуазель, постулат, что Король или Королева является помазанником божиим, и, следовательно, его защита - защита Божьего промысла? Простите, если этот вопрос покажется не относящимся к делу,- покривил он губы в гримасе сочувствия.- Проявите немного терпения; терпение - одна из христианских добродетелей.

Глаза Стерна снова смотрели в упор, хотя их выражение было несколько смягчено.
- Третий и последний момент, который я бы хотел прояснить, мадмуазель: согласны ли Вы, что все сущее зиждется на непогрешимости Божьей воли? И что ее нарушение способно привести к разрушению того самого тела, котороые вы защищаете... в лице Ее Величества?
Ун усмехнулся, подумав про себя, что задание: убедить другого в том, во что не веришь сам... более того, в то, чего сам не хочешь,- вещь довольно интересная.
Для определения границ.

Внезапно Стерн глухо рассмеялся.
- А Вас... Вас не посещает иногда желание бросить вызов... тому, кому Вы служите? Познавательно, знаете ли, определять границы своих возможностей, но еще познавательнее - знать границы чужих. Годыня? Вероятно... - руки алхимика на мгновение сжались в кулаки. На щеках пятнами проступил румянец. Затем он прикрыл глаза и откинулся в кресле.- Не возражаете, если я тоже закурю, мадмуазель?

Отредактировано Fragor Stern (2007-10-17 23:39:47)

Стерн жестом отказался от угощения, и вытащил из кармана пачку сигарет. LM.
- Дешевые сигареты имеют свойство сгорать быстро,- с усмешкой пробормотал он, наклоняясь к зажигалке. Темное пятнышко сухих трав вспыхнуло.
- Итак, о чем мы? О вызове. О вызове детям Божьим, воле Божьей и, соответственно, Провидению Господнему. Вы, стало быть, считаете это недопустимым, я правильно понял? Хм... то есть, это как с убийством: с одной стороны, убийство - смертный грех, а, с другой - допустим, что некое убийство может предотвратить всемирную катастрофу. Что угоднее богу? Или же катастрофа - тоже его Провидение? Соглашаясь выполнить волю созданного когда-то Господом - Вы выполняете волю Божью? Или, отказывая ему, Вы ставите мир на грань катастрофы, нарушая порядок, созданный попущением Божьим,- Стерн говорил быстро, не отрывая глаз от собеседницы; правая рука, сжимавшая сигарету, слегка вздрагивала, словно расставляя точки во фразах.
- Итак, все упирается в вопрос доказательства подлинности Божей Воли. Вопрос Веры. Собственно, главное: как отличить посланца, действующего по указанию Господа? Вы можете отличить?- он слегка наклонился вперед, описывая кончиком сигареты подобие вопросительного знака.

Стерн, казалось, уже забыл о цели посещения.
- То есть... для Вас было бы предпочтительнее остаться в рамках Вашего представления о Божьей Воле, чем рискнуть собственным, узким, человеческим виденьем мира и пойти на то, что могло бы стать одним из... проявлений,- он очень осторожно выговорил это слово,- да, именно проявлений многообразия Божьей Воли?- он выпустил из ноздрей длинную струйку дыма.

- Достойный ответ, мадмуазель,-  усмехнулся гость.- Хотя, с другой стороны, он предполагает вынесение Ее Величества за пределы человеческой расы. Но это демагогия. Должен сознаться, что, если бы мне выпало принять решение: совершить поступок, который спасет человечество, или тот, который погубит его,- я бы выбрал второе. На мой взгляд, человечество исчерпало себя в качестве божьего деяния, и достояно самого жестокого уничтожения... Таково мое... узкое мировоззрение,- он усмехнулся, опуская глаза; внезапно алхимик почувствовал себя смертельно усталым.
Перед его глазами пронеслись образы, которые он считал в памяти встреченных здесь людей: чудовища, разрывающие плоть, совершающие худшее насилие, которое можно вообразить. Превращающие людей в это...
- На Вашем месте я бы тоже отказался,- произнес он глухо.- Тьма... когда-то я верил, что жертва себя... жертва воимя света способна изменить все. Теперь я знаю, что это бессмысленно.
Раздавив в руке сигарету и стряхнув остатки в перельницу, он поднялся.
- Оставляю Вас блюсти свою чистоту, мадмуазель,- кривая усмешка зазмеилась в углу его рта. Отвесив короткий поклон, он уставился на хозяйку кабинета прожигающим взглядом.

Отредактировано Fragor Stern (2007-10-18 22:02:21)

Алхимик усмехнулся.
- Pereat mundus ,- ответил он,- et fiat justitia Dei. Amen.
Развернувшись, он направился к двери.

Отредактировано Fragor Stern (2007-10-27 23:17:00)

Сказать, что Хеллсинг была напугана или удивлена появлением Натаниэля в кабинете - значит не понимать того, сколько шуточек она перенесла, живя бок о бок с Алукардом, единственная реакция на беспринципное вторжение падшего была дрогнувшая от раздражения правая бровь. Выслушав тираду сына Сатаниэля, Интегра пожалела лишь о том, что не может сделать так, чтобы ангел подавился своими словами. Она поднялась из кресла и, сопровождаемая тонким дымком сигариллы, встала напротив большого окна, посмотрела на улицу. Глядя на небо, она подумала о правильности своего решения.
- Сын Божий, поднявший войну против Тебя и помысла Твоего, хочет продлить жизнь свою и жизнь человечества... Гордыня ли то, Отец? Гордыня ли отказ в умножении зла? Гордыня ли приближении неведомого Ничто? Видели ли сыновья и дочери Твои Твой вековечный наказ? А видела ли его Я? Поняла ли я Твою просьбу, поняла ли "Да свершится Божье правосудие, и да погибнет мир" так, как должно было мне? - Интегра затянулась и выпустила дымок, - Однажды выбор я свой сделала, Отец, и в правильности его я никогда не усомнюсь, никогда не усомнюсь и в том, что помыслы мои были Твоим планом, а не приказом Её Величества, что если мир и конечен, то сие лишь Твой замысел, Отец... Я пройду все, что уготовят мне дети разгневанные Твои, и пусть Твой суд решит было ли мое решение преступлением против Тебя, Отец... Amen.
Оставшееся время тления сигариллы Интегра затягивалась ею и не отрывала глаз от горизонта, молоко, затянувшее Лондонское небо не могло пропустить ни одного лучика солнечного света, это небо всегда бесмолвствовало пред ней... ответов от него никогда не было.
Интегра отвернулась от окна и прошла ко столу, ей хотелось чаю, безумно хотелось чаю.
- Уолтер, принеси чаю, - сказала она в переговорник внутренней сети, откуда послышалось вечное "Сию минуту, хозяйка".
Хеллсинг посмотрела на библию, не убранную еще со вчерашнего дня и криво усмехнулась.
- А ангелы ныне не того покроя, Господи. Ведь с Евой они договарились, где же их Змий? - она перелестнула пару страниц писания, вновь остановившись взглядом на странном комментарии, чай, принесенный Уолтером был как раз кстати к чтению Интегрой библии, после нескольких страниц которой она вернулась к отчетам...